Если бы применяла энергетическое воздействие, в месте вхождения энергии кожа человека приобрела бы фиолетовую капиллярную сетку, похожую на паутину. Кровь перенасыщалась кислородом, от этого и происходили изменения цвета на некоторое время. Женщина кивнула и замерла что-то рассматривая. Что там произошло? Выглянула из-за плеча.

Женщина прислонила пальцы к шее девушки, надавила на жилу. Так и задушить можно. Потом показала нам ладони лежащего без сознания Бастарда. Красные точки стали отчетливыми. Когда я проверяла их вроде не было.

— Это яд от растения джимпи-джимпи. Оно единственное ядовитое на ближайшие километры, — затем показала на ворот у рубашки девушки, на шее тоже красные пятна пошли. — У нее анафилактический шок, у нас врача нет в ближайших десяти километрах. Пульс еле заметный. Вы двое где-нибудь чешется? Покраснения? Прикасались к ней?

Я вздрогнула. Прикасалась, ощупывала. Не помню касалась шеи или рук, но трогала точно. Мы с парнем синхронно осмотрели тела, прислушались к ощущениям на теле:

— Не чешется, — ответила за двоих.

— Следите за состоянием, как только зачешется, скажите. Мазь от ожогов есть, а вот в случае с Аней… — и она посмотрела на рыжую девушку, лежащую точно ледяная замороженная статуя. Цвет лица стал холоднее, как у Аристократки голубовато-белый. Женщина опять прощупала пульс.

— Не дышит, — спокойно сказала она, приподнимаясь с коленей. Холодно, без эмоций. Нормально?

Глава 2. «День объединения»

POV Вильмонт.

День объединения — двадцать седьмого августа мы провели, готовясь к похоронам. Тело девушки не заносили в дом, так и лежало оно на улице. К вечеру приехал врач, подписал бумагу о смерти и со спокойной душой уехал.

Устала от постоянных эмоций и непонятных событий.

Мы с Иваном, это оказался тот злющий волкодав, рыли могилу для Ани под деревом неподалеку. Хоронить решили на закате дня.

В короткой юбке старательно помогала, но усталость звенела на нервах и в костях. Хотелось упасть лицом вниз, и плевать что под носом могила, вырытая для Ани. Иван начал разговаривать только, после того, как врач объявил о смерти от анафилактического шока. Реально думал, что я ее убила? Иван задавал вопросы по типу, откуда пришла. Предположил, что я сбежала из интерната и за мной ведется охота? Сбежавших не возвращают в интернат, это я узнала от продавщиц-бастардов из нашего магазинчика, их вычисляли и вводили насильственный Ик вирус инфицирования крови. Мгновенная смерть, которой пользовались пятьсот лет назад для очистки земли от Бастардов. Оставили лишь немногих на тот момент.

Иван рассказывал о своем прошлом, когда мы расслышали хрипловатый, мужской голос. Смутно знакомый. Стояла с лопатой, врытой в землю, руками держась за древко. Подняла глаза, которые в последствии чуть не выпрыгнули на Кирилла — моего личного охранника, ну того который вчера дверь в машину открывал. А что это был он, я поняла не смотря на утепленный, меховой тулуп, созданный для холодных времен года. А этот неумный человек оделся в двадцати градусное тепло. Идиот.

Я на вопросы Ивана только кивала головой и соглашалась. Конечно, Иван. Да, Иван. Интересно, сарказм он разгадал? Парень был типичным представителем Бастардов. Рост невысокий, вширь немного раздался, глаза узенькие, нос обычный стандартный, не большой и не маленький, а губы тонкие, лицо округлое и кудрявые волосы. Вряд ли по прошествии некоторого времени вспомню его лицо подробно. Таких много и они для меня похожие. Взгляд Ивана изредка на себе ловила, чуть заинтересованный, но мгновенно избегающий. Стыдно за свой интерес перед Аней. Еще бы! В день смерти подружки пялиться на другую.

Как оказалось они с Анной Ананиной выросли в одной школе и, когда им исполнилось восемнадцать лет, оба покинули родные стены. Одинокая женщина их приютила. Наверное, тяжело вести хозяйство без мужской рабочей силы.

— Молодые люди, не пожалейте тепла и уюта хоть на один денек. Еду с Черкинской заставы сил нет. Бесовские разбойники обворовали прямо на магистрали, еще и лошадь хотели поджечь. Помогите, не пройдите стороной, — с акцентом заговорил Кирилл со своей огромной кучерявой бородой и усами.

И как мне с этим неандертальцем общаться? Но на меня Кирилл предпочитал не смотреть, значит разыгрываем сценарий. Я — не я и никого не знаю, поэтому медленно изучала могилу, вырытую в земле.

— Конечно, — подскочил Иван, отряхивая грязь о джинсы. Протянул грязноватую руку. — Будьте гостем. Правда у нас горе сегодня случилось. Пройдем-те я вас познакомлю с хозяйкой.

Иван кивнул мужчине. И они пошли в сторону дома, а я спустя некоторое время последовала их примеру. Что здесь разыгрывалось? Спектакль?

Похороны прошли спокойно и без слез. Я находилась в какой-то иной реальности. В той одежде, в которой Аня и была, чуть бледноватая и холодная, в таком виде ее и положили аккуратно в вырытое углубление в земле. Прикоснулись к ней на прощание и молча закапали, едва засыпали земелькой. Никто не всплакнул. Странные люди. Им не жалко Аню?

Понимаю, я левый человек не знала девушку, но они совсем не жалели? Мне немного жалко. Молодая девочка недавно выпустилась из школы. Впереди целая жизнь. Любовь, Иван, семья. Может чудо беременности.

А домочадцы спокойны. Или дело в том, что Аня — Бастард и каждый был готов к смерти другого? Странные эти люди. Хоть и не родные, но все же… Думала я — черствое создание, не способное сострадать и сопереживать.

Морально выжатая чередой не прекращающихся событий наблюдала, как Кирилл строил из себя невесть знает кого. Седого старичка с большой бородкой, говорящего с акцентом. Таких стариков давно нет. Плохой из него актер.

Подпирала рукой подбородок, мечтала помыться и переодеться. Одежда представляла собой грязное пятно, хорошо шлепанцы выдали. Стопы опухли сильно и ломило от напряжения. Одним ухом прислушивалась к разговору, краем глаза спала, мечтая доползти до коврика в коридоре.

— Я еду в Мангалку, — начал Кирилл издалека. — Ты, Ванюша…

Мангалка — это территория начинающегося, северного округа Страдовцев. Более или менее цивилизация, жилые многоэтажные дома, дороги, машины, а не лошади вместо них.

Закатила я глаза к лампочке на потолке, одиноко мерцавшей и освещавшей меня, Ивана, Кирилла и тетушку, приютившую незнакомых людей. Насколько люди бывают добрые. Кирилл был бесподобен, похож на местного бомжа, неотесанного грубого мужика, матерящегося через слово.

— Говорил поедешь в Арзонт, — продолжал Кирилл. — Могу подвезти. Завтра отъезжаю, если хочешь возьму вас с невестой?

С кем? Весь сон рукой сняло. Подняла уставшие, слипающиеся веки на Кирилла, и он впервые за все время твердо поглядел на меня взглядом, уверенным, целеустремленным и отдающим приказ. Докатилась. Мой